Молодечненский судмедэксперт Михаил Скобей: «От нашей работы зависят судьбы людей»

Kraj.by поговорил с Михаилом Николаевичем о выборе профессии, о необходимости труда медицинского судебного эксперта, об объективности, а еще о том, какой путь для профессионала самый страшный и что защищает от эмоционального выгорания.

– Халатность и непрофессионализм в нашей работе не допустимы, – акцентирует государственный медицинский судебный эксперт Михаил Скобей. – От нашей работы зависят судьбы людей. Поэтому в этой профессии остаются только профессионалы своего дела и только те, кто любит свою работу, постоянно изучает что-то новое, самосовершенствуется.

На вопрос о выборе профессии и возможном продолжении профессиональной династии медицинский судебный эксперт отвечает, что в его семье никто не связан даже с медициной – отец инженер, мама педагог. А на выбор стать судебным медицинским экспертом повлияли книги. И в особенности криминалистическая часть работы Шерлока Холмса, а еще желание помогать.

– После окончания школы решил поступать на военно-медицинский факультет, – делится своей историей выбора профессии Михаил Николаевич. – Не получилось. Но поскольку свою жизнь решил связать с медициной, пошел на лечебный факультет Белорусского государственного медицинского университета. С четвертого курса заинтересовала  профессия судмедэксперта – у нас был курс базовой судебной экспертизы. К моменту окончания медуниверситета горел желанием сразу же стать экспертом, но вмешались родители. Они никогда не тянули меня в свои профессии, не навязывали мне свой выбор, но здесь сказали категоричное нет. Мол, лучше быть доктором, а эта профессия – страшная (Михаил Николаевич смеется). Поэтому отработал два года по распределению, став врачом, а потом осуществил свои планы – осознанно пришел в профессию в 2010 году.

Сначала Михаил Скобей несколько лет проработал в Молодечненском отделе. Затем около пяти лет в Воложине, потом снова вернулся в Молодечно.

– У нас один из крупнейших отделов медицинских судебных экспертиз в Минской области, включающий сектора по Воложинскому, Молодечненскому, Вилейскому и Мядельскому районам, – уточняет собеседник. – Поэтому наш край охватывает около 350 километров, если можно так сказать, протяженность "ареала обитания". В нашем отделе работают не только государственные медицинские судебные эксперты, которые проводят экспертизы трупа и характера степени тяжести телесных повреждений у физического лица. У нас есть своя лаборатория, где работают государственные медицинские судебные эксперты-гистологи, проводящие экспертизы на микроскопическом уровне, и государственные медицинские судебные эксперты–химики, которые проводят экспертизы по определению наличия и концентрации этилового спирта в биологических жидкостях и кусочках внутренних органов, также ряд биохимических экспертиз Надо понимать, что любая судебно-медицинская экспертиза – это всегда комплекс различных экспертиз.  

– Что больше всего привлекает в работе?

– Когда сначала в неведении приезжаешь на место происшествия: что здесь произошло – никто и ничего точно не знает. Затем происходит ряд экспертиз и исследований, устанавливаются обстоятельства, которые помогают правоохранительным органам прийти к правильному решению и как результат виновного человека наказать, а невиновного – оправдать. Это и есть апогей нашей работы – помочь разобраться следствию и не допустить ошибок, которые для нас могут стоить очень дорого, ведь на кону судьба человека.

– Михаил Николаевич, были ли в вашей практике такие обстоятельства, когда не смогли определиться: причина смерти была насильственная или все-таки нет? И как вы поступаете, если одолевают сомнения и нет однозначного ответа?

– Не можешь определиться сам, значит, собираешь коллег. Непреложная истина: одна голова хорошо, а две - лучше. Надо советоваться. В судебно-медицинском аспекте нашего братства всегда было так: чего-то не знаешь, спроси у коллег. В управление можно обратиться, к руководству – никогда и никто не откажет. Но, как говорили старшие эксперты, мы тебе все скажем свое мнение, но заключение делать и подписывать все равно тебе.

– Поделитесь, какие самые сложные и запутанные случаи встречались в вашей практике.

– Наверное, у каждого доктора и эксперта всегда запоминается первый случай. На сегодняшний день тогда не было ничего сверхествественного: вид насильственной смерти – повешение в петле. Но больше десяти лет назад это вызвало просто бешеное чувство: ведь может быть как повешение, так и доведение до этого... Сейчас оглядываясь, понимаешь: в начале профессионального пути больше идешь по зову бытовому. Наверное, это связано с просмотром кинофильмов и чтением литературы, даже научно-фантастической. А в нашей профессии надо опираться на конкретные факты. И здесь должна быть холодная голова.  

– В контексте этого, по вашему мнению, какими качествами должен обладать судебно-медицинский эксперт?

– Самым основным считаю пытливость ума. Всю жизнь необходимо себя заставлять изучать что-то новое. Если останавливаешься и на каком-то уровне считаешь, что уже всё знаешь и понимаешь – вот это самый страшный путь. Надо постоянно развиваться. Наша работа связана с различными видами смертей, в том числе и смертью, которая происходит в стационаре. И прежде чем понять, от чего человек умер, надо знать и понимать, как человека надо лечить. В производстве судебно-медицинских экспертиз трупов наряду с насильственным характером смерти встречаются случаи скоропостижной смерти. Поэтому чтобы понять, от чего человек умер и на каком этапе лечения мог произойти сбой, для этого нужно понимать: как его должны лечить, как должно было протекать то или иное заболевание – чтобы предотвратить в дальнейшем развитие такого тяжелого последствия как смерть.

– Как судебный эксперт работает с физическими лицами? 

– В отделе медицинских судебных экспертиз Молодечненского межрайонного отдела проводятся экспертизы физического лица – экспертиза характера и степени тяжести телесных повреждений (в простонародье говорят, что снять побои). Но для того чтобы пройти данную экспертизу, необходимо поставновление правоохранительных органов. Эксперт осматривает человека на наличие у него каких-либо телесных повреждений (кровоподтеков, ссадин, ран, переломов и другое) и устанавливает объективную сторону: есть ли телесные повреждения именно объективно установленные, или их нет. А на возмездной основе, то есть платно, проводятся только экспертизы по страховым случаям. 

– В вашей работе очень много негатива. Это сказывается на других аспектах вашей жизни?

– Действительно, наша работа связана с людской болью. Но я отношусь к этому как к работе – её тоже должен кто-то делать. И взял за правило: всё делать хорошо, но здесь же работу и оставлять. Дома всегда есть чем заняться, люблю в гараже и машину починить, и по дереву поработать – строгать, пилить. Мы, судебные эксперты, обычные люди. Профессия ведь у каждого своя, но считаю, что у каждого человека характер, взгляд на жизнь воспитываются всё-таки в семье. Еще будучи ребенком впитал непреложную истину: не сам себе ты эту жизнь давал. Так какое имеешь право принимать решение о ее прекращении? Мы все пришли в этот мир не просто так – для меня это убеждение и сейчас остается неизменным.

Татьяна КНЯЗЕВА

Фото автора