«Все уже поумирали, всех пережила». Как живет 100-летняя вилейчанка

Она родилась через год после окончания Первой мировой войны, через два – после Октябрьской революции и через 7 лет – после крушения «Титаника». Пожила и «при Польше, и при Советах», работала секретарем в милиции, потом машинисткой в райкоме партии, а на пенсию уходила с хлебозавода, где «и хлеба трошки попекла», пишет mlyn.by.

«Вот уже, старость эта!»

Зинаида Александровна родилась в Вилейке. Здесь свой век, на который выпали годы бедствий и преобразований, в буквальном смысле и прожила. Ее мир – скромная хатка с низкими потолками и маленькими окошками, куда едва пробивается свет. Во дворе – ветхий сарай и заброшенная будка. А когда-то здесь кипела жизнь.

– Я, как на хуторе. Были б соседи, хоть поговорила б с кем, а то днями тут одна, – говорит бабушка, которая родилась в 1919 году.

На печке в коридоре стоят кастрюли, в топке трещат дрова – 100-летняя Зинаида Альфер собралась сварить суп «с курятиной», но в баллоне закончился газ.

– Есці-то надо! – Зинаида Александровна говорит размеренно, то по-русски, то на трасянке, и в разговоре периодически делает солидные паузы. Потом усаживается на старенькую табуретку, склоняет голову и снова несколько минут молчит.

– Якая у меня жизнь! Ноги и руки болят. Плохо вижу. Вот уже, старость эта! И вот живу, и чего живу? – не вдаваясь в излишние подробности женщина сетует на плохое здоровье и называет свою жизнь трудной.

– Простому человеку во все времена было тяжко: хоть при Польше, хоть при Советах. И сейчас простому тяжко! А есці у нас всегда было што: свинку закололи – сало, корову держали – молоко, – вспоминает она.

«Когда памру, каб мне фотокарточки в гроб положили»

Зинаида Альфер выросла без матери – та совсем молодая умерла от туберкулеза.

– Даглядзелі меня сестра и братья. Нас четверо было. Старшая сестра Вера хорошая была, заботилась обо мне. Жили мы в хате за переездом, а потом внуки повырастали, хату продали. А эту мне тетя перед смертью отписала. Ее дочка Зоя в Литве живет. Звонит, иногда приезжает. И теперь бы приехала, так этот вирус проклятый, границы закрыли – и поговорить нема с кем, – говорит долгожительница и переключается на то, как закончила польскую семилетку, потом при Советах – вечернюю школу, а после, как в своей хате от немцев пряталась.

Преподаватели польской семилетки, которую сожгли немцы

– Немцы в войну сожгли нашу школу, большая была, деревянная, – вспоминает Зинаида Александровна. – Вся Вилейка в войну была попаленная. Мы от этих немцев все время прятались. Я смелая была, пошла раз в лес за грибами. А там – немцы. Как начнут стрелять, пули только свистят. Я из того леса бегом. Старшая сестра хату на замок закрывала, а мы через окно залазили. Когда немцы приходили, видели, что хата на замку, и уходили, – вспоминает бабушка и направляется к старенькому, но аккуратному дивану за фотографиями.

– Это подруга моя, еврейка Аня. А с этими, – показывает другой снимок, – я в доме отдыха в Ошмянах познакомилась. Хоть бы увидеть кого, поговорить. Все уже поумирали, всех пережила. Я все говорю: когда памру, каб мне все фотокарточки в гроб положили под голову. Зачем, чтоб тут валяліся.

Еврейка Аня

Когда пришли Советы, Зинаида Александровна устроилась в милицию секретарем.

– Кто-то им подсказал, что я русский язык знаю. Пришел ко мне милиционер и сказал, что меня на работу приглашают. Шесть лет проработала. Потом Вилейскую область (существовала с 4 декабря 1939 года по 20 сентября 1944 года и была переименована в Молодечненскую – Прим.) «разогнали». В милиции добра было – зарплата хорошая. Там я с той еврейкой Аней Кинкулькиной познакомилась. Она оперуполномоченной была, а в войну в партизаны ушла.

Секретарем в милиции Зинаида проработала 6 лет

Когда война закончилась, долгожительница пошла машинисткой в райком партии «печатать бумажки». А на пенсию уходила с хлебозавода, где «трошки и хлеб попекла».

«Всегда боялась этих мужчин!»

Зинаида Александровна начинает разговор по душам – о кавалерах. Было, признается, и простых, и в пагонах. Но замуж она так и не вышла, потому что «кто ж знает, как бы было с ними».

– Были в милиции ухажеры. Кузьма Михайлович из КГБ замуж звал. Он тоже сиротой был. Как начнет рассказывать о жизни, я плачу. А он мне: «Зина, не плачь!» Потом с уголовного розыска кавалер был. Но младше меня на 6 лет. Я сказала, что за младшего за меня ни за что не пойду! Я всегда боялась этих мужчин. Не сложилось, и добра! Каб замуж вышла, не дожила б до такого возраста! – резюмирует 100-летняя Зинаида Александровна.

Зинаида Альфер в молодости

«Похожу, полежу – и спать пора»

Каждый день долгожительницы проходит тихо, размеренно и одинаково.

– Похожу, полежу – и спать пора! В том году еще бульбу садила, а в этом уже сил нема, – отмечает наша героиня.

Зинаида Александровна говорит, что дальше собственного двора «и носа не показывает». Источник связи долгожительницы с внешним миром – радио и газета. 100-летняя бабушка в курсе того, что недавно выбирали президента и знает о том, что сейчас происходит в стране.

– По радио говорили, что тых, кто ходит (протестующие – Прим.) будут наказывать и судить. До 15 лет тюрьмы могут дать, – уточняет она, а потом переключается на 90-е годы. Видимо, наболело.

– Я с соседкой траву собирала, сушили и сдавали на лекарства. На старость собрала 10 тысяч, помочь же некому, а они с книжки пропали… – сетует бабушка.

Рассуждая о секрете долголетия, Зинаида Александровна говорит, что всегда любила ходить в церковь, но давно уже там не была, а «сейчас пошла бы, но даже в хате падаю».

– Я не вина, ни водки не пью. Ну, на Новый год, можа, рюмочку выпивала для настроения, когда свои собирались. А так уже давно не пила.

Юлия ЛАХВИЧ
Фото автора