«А где вы видели тротуары?». Как живут в графской деревне, которая стала улицей Молодечно и где осели кланы
Бывший центр Молодечненской гмины тянется широкой асфальтированной артерией от исторического «периметра» – площади Старое Место, мелькая разноцветными домами и крышами. Когда-то длиннющей деревней под Молодечно владели именитые графы и шляхтичи. Одним боком бывшая деревня Великое Село уперлась в старинный центр Молодечно, другим – в необъятное кольцо-поле. Отсюда можно попасть в Вилейский район, если не менять ракурс и двигаться к солнцу.
На карте Молодечненского района деревня Великое Село появилась еще два века назад.
Когда-то здесь было 52 двора и почти полтысячи населения. «За польскiм часам» веска стала центром сельской общины Молодечненской гмины. А 30 лет назад владение Тышкевичей и Лопатинских превратилось в город, хоть с виду так и осталось деревней — на вспаханных грядках светят платками местные, сюда ходят два городских автобуса, по двору важно похаживают индюки и куры, из фундамента вытянулись простые одноэтажные хатки.
Продолжаем наш проект «Я здесь живу». Посещаем разные места Молодечно и Вилейки и рассказываем, как там живут люди, о чем думают и мечтают.
Местные рассказывают, что до нынешних реалий улица успела поменять название с Осипенко на Великосельскую, а еще сказали, что живут здесь кланами. Из того, что нам перечислили — Цари, Новаши и Бондари.
Возле компактной СТО встречаем Александра.
Здесь жил его дед, отец, братья и сестры. Теперь хозяйничает Александр. Говорит, в роду «великосельских» последний. Ходил в школу-восьмилетку. Не меняя хату, пожил в деревне Великое Село, потом на улице Осипенко. Себя нашел прямо за забором дедовской хаты — организовал станцию, куда не зарастает народная тропа.
— Мой дед Никита Новаш построил тут три хаты. Был в Великом Селе рукастым столяром. В начале вески стояла первая школа, а в конце — вековая хата Нины Григорьевны, — добавляет Александр и советует сходить к «довольно резвой» бабушке. Идем.
В узком дворе из стен торчит кран, за забором разбросали ветки белоснежные яблони. Из-за скрипучей двери, осторожно перебирая ногами, появляется Нина Гигорьевна. Бабушка улыбается ровным рядом вставных зубов и приглашает в хату.
В комнату с низкими потолками и маленькими окнами-прямоугольниками ненавязчиво пробивается вечернее солнце.
Со стен на нас смотрит портрет довоенного мальчугана, в углу свысока наблюдают образа святых, а на взбитой перине ровным рядом «отдыхают» подушки. Здесь как будто остановилось время.
Бабушка Нина жалуется на здоровье, усаживается на советский диван и называет нас «детками». Помнит, как началась война, как закончила десятилетку, а потом устроилась на маслосырзавод и «давно похоронила мужа». Потомство Цари не оставили.
В поисках «биологической» истины Нина Григорьевна доехала даже до именитого врача — не помогло. Так и коротает одинокие дни в своей столетней хате. Периодически к ней наведывается родственник, которому баба Нина отписала хату, приносит еду.
Бабушка в курсе новостей, знает, какой нынче год, говорит, днями «туляецца па хаце», любит сладкое и козье молоко. Философствует о жизни, говорит, счастье в детях и «как Бог дает», затем добавляет, что давно не была в Молодечно.
— Зубы б мне починить, — говорит бабушка, деликатно поправляя верхний зубной ряд.
Напоследок выясняем, что хату бабы Нины строил батька Григорий Каптюг. Вспоминает, что между школой и веской долго стояла «лапина», да и в самой веске до войны столько хат не было. Говорит, папа Григорий был «с руками» — делал кирпич. В былые времена наши пращуры не жалели ни материалов, ни себя. Красно-коричневый хендмейд уверенно дошел до наших дней — тем самым кирпичом от предков бабы Нины на Великосельской обложили дом и капличку в конце улицы.
Недалеко от хаты Нины Григорьевны остановился автобус. Под забором огромный ковш поднимает землю — на Великосельской ведут оптоволокно. Местные добавляют, хоть многие и подвели городские блага, инфраструктура здесь, как деревне. Как минимум из-за автобусов — до конечной ходит единственная «пятерка», заезжает 19-й автобус и то «абы як».
— А где вы видите у нас тротуары? — удивляется Вера, которую мы встретили на Великосельской. Говорит, кабель по улице вели и «все тут перерыли, так, что дети идут в школу по дороге с машинами».
Аккурат возле дома Веры стоит остановка. Женщина рассказывает, что устала наводить марафет.
— Один в мусорку бросит, а второй — мимо. Вот вам и порядок. У нас нет дворника. Мужик какой-то «рады ў гады» бывает, убирает что-то, а толку? — сказали нам.
Юлия ЛАХВИЧ
Фотографии Михаила МАРЖЕВСКОГО
Читайте также
