Вилейский скульптор Валерий Опарик: Мои работы критикуют и будут критиковать (ФОТО)

Почему в работах скульптора увидели черты российской культуры, как к его хобби относятся родственники и друзья, над чем он работает сейчас, узнавала корреспондент Край.бай.

Справка. Автор вилейских дворовых композиций успел поработать в строительстве, мастером производственного обучения в бывшем 48-м училище (Вилейский профтехколледж). В 1991-1994 годах выпустил группу резчиков по дереву, руководил строительным участком в центре «Надежда». Сегодня – художник-скульптор «Вилейского ЖКХ». У Валерия Опарика украинские корни. Он живет в Вилейке более 20 лет.

Мы встретились с художником-скульптором в его мастерской. В центре большого помещения, больше похожего на гараж, стоял незаконченный фрагмент из народной сказки. Его собираются установить в городском парке до зимы.

В углу лежали готовые груша и яблоко из бетона, точно такие же, как те, что были установлены летом на главной улице Вилейки. Интересуюсь, кто подает идею и как в Вилейке определяется место для очередного творения.

– Изначально выбирается и обсуждается место установки, затем – тематика. В основном, мы работаем с главным архитектором города Галиной Кажарнович. Она как архитектор знает места, где и что можно. В принципе, так и должно быть. Идеи могут подавать также сотрудники райисполкома, могу и я. А Дворника предложил сделать директор "Вилейского ЖКХ" Виктор Павловский. В целом, это совместная работа.

– То есть это не заказ?

– Это коллегиальное решение.

– Любая работа в искусстве поддается критике. Ваши скульптуры тоже обсуждали. Например, яблоко и грушу вилейчане определили для детских площадок…

– Да, замечания были. Мои работы критикуют и будут критиковать (улыбается). Дворника, например. Кто-то заметил в нем черты российской культуры. Честно говоря, мне не совсем понятно, что в дворнике российского. ЖКХ, где его и установили, начиналось с блюстителей чистоты, и я задумал собирательный образ, не делая дворника современным (стихи о чистоте на табличке возле скульптуры написал сын Валерия Опарика. – Прим. авт.). Потому что усатого дворника помнят в фуражке, переднике и сапогах независимо от того, где он был: в Москве или Минске. Не представляю дворника с надписью на спине – «ЖКХ» (смеется). И в Лесовике заприметили российские черты. Мол, наши белорусские лесовики не такие. Это всего лишь сказочный персонаж, для детей.

До этого я искал белорусские сюжетные сказки, чтобы в них найти персонаж. Оказалось, что их очень мало, и в основном в наших сказках фигурируют животные. Я продумывал вариант, чтобы в образ животного вложить некие черты характера человека, как в баснях, например. Но мне хотелось большего: чтобы работа была со смыслом. У того же Лесовика – охранять и беречь природу. К сожалению, сюжетность персонажей белорусских сказок передать сложно. На самом деле мне бы хотелось, чтобы вилейчане, например, в комментариях к публикации высказали свои идеи: что они видят в городе, какой должна быть скульптура…

– Как считаете, искусство должно идти на поводу у публики?

– По большому счету, да. Но в определенных случаях. Здесь существует несколько моментов: есть вид искусства, в котором человек себя просто выражает, и оно не нуждается в критике со стороны. Зритель имеет право высказаться, мастер – выразить идею. Абсолютно не значит, что он должен эту критику примерять на себя. Любая работа в искусстве – это внутренний мир автора. Изменить его – значит, многое изменить в себе. А вообще, критика в большей мере нужна для общества. И то, что работа не оставляет зрителей равнодушными, заставляя его наслаждаться или спорить – хорошо, и это их самовыражение, к которому подтолкнула работа мастера. Из этого складываются взаимоотношения художника и зрителя.

Есть и другая сторона вопроса: работа для людей, те же портретные скульптуры. Автор заключен в некие рамки (должны быть пропорциональность, внешняя схожесть портрета и человека), чтобы итог его творения совпал с восприятием людей. В этом случае искажение внешности подверглось бы шквалу критики, и это было бы оправданно. Не передай, к примеру, точь-в-точь рост Петра I. Все зависит от типа и назначения работ.

– Были ли идеи создать скульптуру известной личности, и нужна ли городу история в «камне»?

– Если говорить об известных людях Вилейщины, то я полностью «за». Более того, считаю, что люди должны знать, кто жил в районе, чем наши земляки прославились. В какой-то момент, мне кажется, мы отошли от истории, но будем к этому возвращаться: не сейчас, так позже.

Лично я с удовольствием поучаствовал бы в проекте по созданию портрета. Дело в том, что я самоучка в скульптуре, а скульптурный портрет – работа профессионала с академическим образованием: отличается принцип работы, инструменты, состав смеси… Я пока не чувствую себя настолько уверенно, чтобы сказать: «Да, я могу создать портрет!». Помимо этого, такая работа требует согласования на уровне области. Не обойдется и без подтверждения ее нужности и значимости в городе. Сам образ должен пояснять то место, где он находится. Соответственно, нужны средства, чтобы благоустроить место, где будет размещаться скульптура.

С простой скульптурой, например, корзины, фрукты, проще. Это, прежде всего, декоративное украшение города, и оно не нуждается в согласовании высокого уровня. Не исключено, что в перспективе в Вилейке может появиться скульптура заслуженной личности.

– Правда, что копия наших фруктов появится в Белыничах?

– Правда. Документы подготовлены, фрукты – тоже.

– Не жалеете, что вилейские Груша, Яблоко и Цветочница появятся в другом городе?

– Честно? Жалко.

– По образованию Вы художник-оформитель. Когда поняли, что можете работать с бетоном, что стало Вашим первым творением для города?

– С бетоном я познакомился давно: больше 10 лет работал в строительстве, поэтому технологию приготовления и свойства бетона знал до этого. Эти знания мне пригодились в работе со скульптурой. Первая попытка сделать что-то из бетона – Ежик. Эта скульптура очень сложно рождалась, ведь кроме умения рисовать нужно знать свойства материала и его чувствовать.

Для изготовления бетонной скульптуры обязательно нужен металлический каркас. Без него персонаж рухнет. Сейчас Дед – крепкий, на него можно опереться, посидеть (демонстрирует незаконченный фрагмент из «Репки», который скоро появится в городском парке). Если бы это была скульптура для дачи, где не нужно волноваться, что она развалится под чьим-нибудь весом, то с каркасом могло бы быть меньше работы. Восстановление мельчайшей отломанной детали требует времени и кропотливого труда. В то же время нужно всегда помнить, что каркас не должен выходить за пределы задуманного образа. Если в объеме каркаса ошибиться, нарушаются пропорции тела. Исправить погрешности, как я уже сказал, сложно.

– Были ли случаи, когда «камень» испортили, и пришлось менять идею?

– Такой момент был с Дворником (скульптура возле «Вилейского ЖКХ» появилась в прошлом году. – Прим. авт.): я слишком выдвинул грудную клетку (каркас). Она вышла за пределы стандартов и выпирала. Тогда я не учел пропорции тела человека. Сейчас стараюсь делать «худые» каркасы, а потом наращиваю тело бетоном.

Самое главное условие при изготовлении человеческого тела – соблюдение пропорций. Они должны равняться реальным: длина кистей, рост… Уменьшенный силуэт смотрится проигрышно, увеличенный создает ненужный эффект монументальности. Вообще, точные параметры привычны глазу. Это рациональный размер, который избрала сама природа. Зачем еще что-то искать (улыбается)?.

Исключения могут быть лишь в отдельных случаях (рассказывает на примере персонажей из «Репки»). Например, здесь (указывает на голову деда) я могу «поиграть» с лицом, сделать крупнее руки. Это не портретная скульптура, а гротескный образ, поэтому для большей выразительности преувеличение некоторых черт допустимо. Таким деда привыкли видеть и в сказке. Та же Жучка, кошка и мышка… Конечно, они будут больше, чем на самом деле. Сделай их маленькими, они просто нелепо будут смотреться (улыбается). В создании скульптуры есть тонкая грань: чуть вправо или влево – работа может выйти даже уродливой. Здесь нужно доверять своему чувству, себе. Кстати, у «Репки» тоже есть свой смысл: только вместе, объединившись, можно преодолеть трудности. Я считаю, суть сказки в этом.

– Как родственники, знакомые и друзья относятся к Вашему хобби?

– Они воспринимают это довольно серьезно, и с самого начала отнеслись к занятию без иронии. Когда мое увлечение выросло в нечто большее, чем хобби, супруга и сын стали поддерживать: где-то советовать, в чем-то критиковать. Я бы сказал, что они участвуют в этом процессе, а иначе я не смог бы работать.

Валерий Опарик с супругой

Кстати, о хобби. Моя самодеятельность не нашла бы начала и продолжения, если бы не творческая заинтересованность в этом директора предприятия, где я сейчас работаю. Виктор Павловский поверил в это настолько, насколько я сам, наверное, не верил (улыбается). Без этой поддержки скульптура для меня осталась бы на уровне хобби и не переросла бы в любимое дело.

1994 г., выпуск группы (Валерий Опарик в центре)

Юлия ЛАХВИЧ
Фото автора и из семейного архива Валерия ОПАРИКА