«Родители не хотели открывать, не верили, что сын живой». Как вилейчанин вернулся домой с войны после трех похоронок
Житель Вилейского района Николай Воронович при жизни значился погибшим на памятнике в соседней деревне. Делился со всеми до такой степени, что на его «Запорожце» чаще ездил сосед. А приемные дети называли его папкой.
Историю своего отца «Маладзечанскай газеце» рассказала жительница д. Носилово Молодечненского района Антонина Калачик.
– Я не его биологическая дочь, но с четырех лет он растил меня, многое для меня сделал. Считаю, что это мой долг перед ним, перед мамой, так как из четверых их детей я осталась одна, – говорит женщина.
Галина и Николай Вороновичи (крайние слева и справа) с дочерью Тоней (вторая справа), сестрой Галины Раисой, ее мужем и сыном
Отказался от ампутации ноги
«Дунай били с воздуха, били с земли», – эти отцовские слова Антонина запомнила с малых лет. Он мало рассказывал о войне, почти никогда не надевал свой парадный пиджак с наградами, не любил привлекать к себе внимание.
– После освобождения Беларуси 18 июля 1944 года Николай Воронович был призван в армию из деревни Косичи (теперь Вилейский район) Куренецким райвоенкоматом, зачислен в состав стрелковой дивизии №316. В то время ему было 24 года, – рассказывает дочь. – Путь дивизии был нелегким и долгим, она гнала стремительно отступающих фашистов на запад. При форсировании на территории Венгрии реки Дунай в декабре 1944 года дивизия потерпела большие потери. Папа был ранен в коленный сустав правой ноги. Но благодаря тому, что вырос на реке Нарочанке и прекрасно плавал, был крепким и закаленным физическим трудом, он сумел продержаться в ледяной воде и каким-то чудом выбраться на берег. Нашли его местные жители, при помощи жестов объяснили, что хотят ему помочь, потом переправили в военный госпиталь.
В дивизии его посчитали убитым, внесли в списки безвозвратных потерь. И теперь на сайте «Память народа» указано, что «Николай Воронович убит 13 декабря 1944 года, местом его первичного захоронения является Венгрия, варм. Пешт-Пилис-Шолт-Кишкун, с. Эрд, северная окраина».
Родителям Николая до конца войны пришли три похоронки на сына. Надежда увидеть его живым была окончательно потеряна.
Ранение оказалось очень серьезным, врачи сказали, что нога подлежит ампутации выше коленного сустава. Но когда был снят воспалительный процесс, Николай категорически отказался от ампутации. Осколок прижился в суставе, и уже после победы Николай вернулся в свою деревню.
– Папа рассказывал, что домой добрался к ночи, постучал, а родители не хотели открывать. Испугались, не могли поверить, что их сын, которого считали погибшим, живой. Когда первый шок прошел, радости родителей, братьев и сестры не было предела, – рассказывает Антонина.
Говорит она и о том, что сестра Николая Клавдия сыграла большую роль в его судьбе. Она была очень мудрой, жизненной, сама прошла через ад войны. При отступлении в 1944-м фашисты согнали жителей деревни Косичи в баню и подожгли ее. Клавдия была с маленьким сыном на руках. Один из охранников открыл дверь бани и сказал: «Шнель!».
Баня уже горела, кто успел, тот убежал в лес. Среди них была и Клава. Об этом она рассказала Антонине Калачик перед своим уходом из жизни. Как и о том, что на мемориале в деревне Русское Село в списке погибших земляков выбито имя Николая Вороновича. Оказывается, бывает и такое: человек жил, работал, растил детей, а на обелиске в соседней деревне значился погибшим.
Николай Воронович (слева) с односельчанином
Вещий сон Галины
– В 1954 году моей маме Галине, которая жила в деревне Дубово недалеко от Косичей, приснился странный сон. Она услышала стук в окно, увидела женщину в белом платочке, которая просила маму обязательно расписаться на белой бумажке. Именно в этот день к Галине приехал Николай с сестрой Клавдией, чтобы познакомиться, поговорить о том, что они могут объединить свои судьбы, – поведала семейную историю Антонина Калачик. – Мама была вдовой, растила нас с братом Толей. Она решилась выйти замуж за Николая, 15 сентября 1954 года они зарегистрировали свой брак. Через год у них родились близнецы: сына в честь папы (он, к слову, тоже из близнецов) назвали Николаем, дочь – Раисой.
Галина Воронович (слева) и ее сестры Рая и Мотя
Николай Воронович работал в местном колхозе бригадиром, в 1970-е годы ухаживал за лошадьми, которых было около 20. Пас, кормил, приучал к упряжи. При этом успевал дома смотреть за хозяйством, так как жена посменно работала санитаркой в больнице за три километра от дома.
Никогда не жаловался на свое увечье, хотя весной и осенью боли в суставе обострялись. Сын Антонины Калачик Александр однажды увидел, как дедушка, зажав в зубах отшлифованную палочку, чтобы не кричать от боли, скальпелем вскрывал свищ в районе раны, сам себя перевязывал.
– Он умел держать боль внутри себя, а мы о ней даже не подозревали, – говорит дочь. – На его лице всегда была улыбка. Он не унывал, очень любил жизнь. Был нежадным, всегда делился, дружно жил с односельчанами. Папе выделили «Запорожца», но на нем чаще ездил наш сосед дядя Володя.
Нас, детей, отец никогда не делил на своих и чужих, ко всем был очень добр и внимателен. Помню, как он уговаривал меня взять его фамилию, а я по молодости относилась к этому несерьезно, отшучивалась, мол, все равно выйду замуж, поменяю. Он же убеждал, что можно и замужем остаться Воронович, – вспоминает Антонина.
Секрет отцовской ухи
Собеседница рассказывает, что отец был хорошим рыбаком и однажды подсказал ей секрет вкусной ухи. Когда в кастрюлю опустишь рыбу и вода начнет закипать, нужно добавить стакан ледяной воды. Дочь и сейчас уху варит только отцовским способом.
Ее сын Саша любил ходить с дедушкой по грибы, но долго не мог понять, как это он заранее знает, где какой гриб растет. Оказывается, ранним утром дед пас лошадей и в близком леске примечал, где под елкой шляпка боровика, а где подберезовик проклюнулся. Направлял туда внука, и мальчишка радовался удаче.
Николай Воронович умер в 1982 году, похоронен в деревне Ижа на Вилейщине. Провожая его в последний путь, внуки несли на пяти специально сшитых подушечках его награды. Было ему всего 62 года. Трагическое совпадение: именно столько прожили и его дети Николай и Рая, они ушли из жизни в один год. Жена Галина пережила мужа почти на 20 лет.
– И теперь помню, когда отец переехал к нам, – делится Антонина Калачик. – Он был великим дипломатом. Наклонился ко мне, четырехлетней, и говорит: «Я у вас буду жить! Как ты меня хочешь звать: тата, дядя Коля или папка?». Мне понравилось «папка». Так с первого и до последнего дня я его и звала. Не отчимом, а папкой – любящим, внимательным, добрым он был для меня всю жизнь. Я и теперь чувствую тепло его души.
Анжелика КРУПЕНЬКОВА
Фотографии из архива Антонины КАЛАЧИК