«Во время учебы в Италии ел один раз в день». Как молодечненец стал солистом Мариинского театра Петербурга

Родился в Молодечно, там же окончил музыкальное училище, обучался в Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова. В 2000-2004 годах являлся солистом Академии молодых певцов Мариинского театра. С октября 2004 года обучался в Милане и Риме. С 2005 года – солист труппы Мариинского театра, а с 2006 – приглашенный солист Большого театра России, пишет Mlyn.by.

Владислав Сулимский

Участвовал в мастер-классах Елены Образцовой, Дмитрия Хворостовского, Владимира Атлантова, Марии Клева, Дениса О’Нила, Ренаты Скотто, Паоло Ди Наполи. Лауреат многочисленных высоких премий. 

Мы сидим с Владиславом Сулимским в сумеречном пустом фойе Большого театра. Выходной день, маэстро только что вернулся из родного Молодечно, а завтра после «Макбета» сразу уедет в Санкт-Петербург. Долго говорим с певцом о становлении, музыке, таланте, и, конечно же, опере. И становится понятно, что очень многое в жизни Владислава Сулимского – не благодаря, а вопреки.

О голосе

– Началось это чисто случайно. Была единожды услышанная пластинка с оперой «Евгений Онегин». Не обратил внимания тогда. Но это и стало отправной точкой. Я никогда нигде не пел, ни в хоре, ни в музыкальной школе, где учился по настоянию бабушки игре на скрипке. А в музыкальном училище после первого курса я получил двойку на экзамене, и, видимо, достал всех. Но встретил человека, который просто сказал мне, чтобы шел на вокальное отделение, там всех берут. Это была наш завуч. Мне 19 лет. И я пошел туда со своей скрипочкой! Как за дудочником, как в тумане, не думая, без сомнений и разговоров. Я реально не пел никогда до этого момента, мне не нравилось. И это, наверное, и сыграло свою роль. А тогда, на прослушивании, я вспомнил ту бабушкину пластинку и просто спародировал голос Иванова, который пел Онегина. И меня комиссионно зачислили сразу на второй курс, с моим, кстати, неидеальным слухом. Поэтому не хочу навязывать своим детям ничего.

О жизни

– Я очень много читал и читаю. Мне очень многое интересно. И вообще я считаю, что это главное в жизни – интерес ко всему. Не сиди, узнавай, ищи, смотри, интересуйся. Нужно просто страдать заинтересованностью. Если сидишь как квашня дома – так и будешь сидеть. Что есть мы? Мы есть квантовый сгусток информации, и так, как Ломоносов, может сделать любой человек. Вставай и иди, не сиди. Нужно постоянно искать, стараться узнать новое. Просто нужно сделать небольшое усилие над собой. У меня много таких моментов в жизни, когда сделал усилие – и выучил английский, потом – итальянский. А без этого оперного певца вообще не может быть.

Об учителях

– У меня много было учителей, опыт и неудачный, и удачный. Я никогда не говорю, что мои успехи – моя заслуга. Это все заслуга педагогов. Хочу отметить Георгия Юревича из Молодечненского музучилища. Он был такой реальный кузнец певческих кадров. Но нужно было стремиться к большему. В Питере в консерватории тогда учился Коля Карпиевич, он тоже родом из Молодечно. Я и поехал к нему, думая – а почему бы не попробовать. Я всем там сразу понравился. Но с третьего курса меня взяли в Академию Мариинского театра, и отношения в консерватории с педагогом разладились. Потому что невозможно было заниматься в двух местах сразу. Я учил по 10-12 романсов за ночь, объем нагрузки был колоссальным. И если бы я тогда не сделал опять рывок в себе, уже давно был бы на улице… Я понимал, что должен сейчас делать только то, что нужно. Не идти с друзьями гулять, а петь, петь и петь. И как только стал ездить учиться в Италию и отдавать свои кровные на это, есть один раз в день – я стал ценить каждый урок, каждое слово моих учителей. Именно Раймундо Метре и Паоло ди Наполи научили меня правильно исполнять оперу.

О Мариинке

– Я впервые услышал в Мариинке «Огненного Ангела» Шостаковича и навсегда заразился оперой. Мы ходили с друзьями на все спектакли, слушали, опять же много читали – и появилось первое желание чего-то добиться. А потом на конкурсе Римского-Корсакова меня не пустили на первый тур, а спел я хорошо. И я подумал – будет дальше все как надо. Главное, что уже попал в Мариинку. В 2005 году Валерий Гергиев зачислил меня в труппу. И в театре нет конкурентов – только коллеги и друзья. Со всеми баритонами я в прекрасных отношениях, я чист, искренен, открыт и никогда никого не обсуждаю. Я могу все в профессиональном плане, чего и остальным желаю. А ведь столько еще впереди неспетого! Я ищу и слушаю каждый день, смотрю и стараюсь быть лучше. Кстати, не люблю непрофессиональных критиков. Потому что жизнь свою кладу на алтарь вокала, знаю певческую кухню и хорошо владею материалом. И пока не хочу становиться режиссером. Но научить открываться и отдавать энергию людям могу.

О себе

– Никогда не чувствовал себя мальчиком из белорусского райцентра. Всегда сторонился больших компаний и был не гадким утенком, но чувствовал в себе что-то отдельное. Кстати, всегда в детстве был болезненным, с частыми простудами. А когда начал петь – это закончилось. Для певца главное – уметь правильно дышать. Думаю, что когда с коллегами откроем школу вокала, умению правильно дышать будем учить прежде всего. Хотя мой любимый концертмейстер Елена Матусовская говорит: пению научить невозможно, это мистерия, уникальный психофизический процесс, в котором должны сойтись все звезды, и только тогда будет парад планет. Это андроидный коллайдер, который в тебе, объяснить невозможно. Это эфемерная субстанция… Я не ищу проблем, не зацикливаюсь на ненужном, пропуская много чего мимо. Очень просто живу. И я счастливый человек. Стараюсь никогда не унывать. Да, не улыбаюсь просто так, но мне и не нужно чужих энергий. Я такой новый двигатель Теслы, который сам себя заряжает. У меня нет райдера, мне хорошо везде. Приехал, сделал свою работу, получил удовольствие, подарил его другим, и уехал.

О ролях

– Когда выхожу на сцену в роли, понимаю, что и о чем пою. Я знаю, когда это написано, понимаю слова и смысл, умею переноситься в эпохи моих героев, в их состояния. Пять опер в неделю, и иногда бывает, что так заигрываешься, что текст сам всплывает. Я приверженец существования на сцене не в себе, а в отстраненном состоянии. Когда пою Риголетто, например, – я именно тот несчастный человек, старик. Прямая трансляция из Риги «Паяцев» – это на сегодня моя самая значимая вершина, самая главная профессиональная победа над собой. Но хотел бы много чего еще спеть…

Об опере

– Опера – это для всех и навсегда. Умрет все – а опера будет жить. Потому что это такой чистый, открытый дар, обмен чувствами и энергией, который невозможен в других видах искусства. Это не просто голос, это театр красок. А слезы – это ваша душа расслабилась и очистилась. Люди другими выходят из оперы. Я сам, оперный певец, когда слушал «Сестру Анджелику» Пуччини – рыдал, как маленькая девочка…

Тамара ВЯТСКАЯ
Фотографии Павла СУЩЁНКА