«Вёску шкода. Быў 91 жыхар, а стала 3». Репортаж из деревни Кулеши на Вилейщине, где остались три жилые хаты (фото)

В Кулешах живут Вера Ивановна Герко, через забор – ее соседка Ядвига Вацлавовна Томкович, а на другом конце деревни стоит хата Франтишки Брониславовны Томкович.

К Кулешам через лес и в такие же вымирающие Городиловичи и Жуковичи ведет укатанная гравийка. Вдалеке щебечут скворцы, тихо шелестят голыми ветками деревья, из-за разросшихся кустарников выглядывают покосившиеся крыши забытых хат.

Деревня Кулеши сегодня

В деревне непривычная тишина: не слышно ни мычания коров, ни людских разговоров.

Когда-то деревня была красивой и цветущей, а теперь здесь тихо и пусто. Вместо прежних 30 дворов остались всего три жилых дома. Несколько хат купили дачники, но и они бывают в Кулешах нечасто.

Во дворе 73-летней Веры Ивановны громко лает собака.

В доме пахнет печкой, на стенах – католические иконы. Вера Ивановна сидит в цветастом платке на диване и гладит кота Барсика. На кухне хозяйничает дочь Зоя. В Кулеши приезжает с семьей каждые выходные.

Вера Ивановна со своим котом Барсиком

Вера Ивановна вспоминает: когда-то в деревне было 30 дворов, односельчане держали и коров, и коз, и свиней, и овец. С годами Кулеши опустели: одни старики умерли, а их дети давно разъехались по городам, другие доживают свой век в домах для престарелых.

– У маладосці на ўсю вёску было 10 дзяўчат і 15 хлопцаў. Вечарамі збіраліся і пелі песні. А па суботах ладзілі танцы ў чыёй-небудзь хаце. Раз – у Куляшах, другі раз – у Путрычах. Памыем падлогу: за тое, што пусцілі, гаспадыне чымсьці дапамагалі. Абавязкова запрашалі музыку, ён іграў нам на баяне ці цымбалах. І яму мы дзякавалі прысмакамі.

Здесь, среди полей и леса, женщина чувствует себя вполне счастливой.  Говорит, зимними вечерами читает молитвенник, районку и журнал “Гаспадыня”, иногда слушает по радио погоду, а еще вяжет детям и внукам мочалки.

Свой дом Вера Ивановна строила вместе с мужем Стасем 40 лет назад. В молодости от квартиры в Вилейке отказались. Слишком дорога была родная деревня, да и отца Веры Ивановны оставлять одного не хотели.

Год назад муж Веры Ивановны умер. Для нее как будто время остановилось, потому что «старасць і разлука з мужам – самае страшнае».

– 50 гадоў пражылі разам! Ніколі не хадзілі адзін на аднаго надуўшыся, добра жылі! Надта яму падабаліся ўетнамскія парасяты. Мінулы год яшчэ два кабанчыкі гадавалі, – рассказывает бабушка.

Вера Ивановна часто вспоминает о муже

Дед Стась служил в армии на севере. Мастер был на все руки: и печник, и крановщик, и газовщик, и электрик.

– У яго было дзевяць спецыяльнасцей, – с гордостью отмечает Вера Ивановна. – Яшчэ Стась мой шмат гадоў працаваў акамулятаршчыкам (заряжал аккумуляторы без средств защиты, за годы вредные вещества накопились в организме – прим. Край.бай). Доктар казаў, сэрца і лёгкія кранёныя. Але Стась яшчэ некалькі гадоў жыў, паміраць не збіраўся. Але ў мінулым годзе я засталася адна, – плачет Вера Ивановна.

Вспоминая детство, тоже тяжело вздыхает. 9-летней девочкой осталась без мамы и после 4-х классов местной школы пошла работать в колхоз наравне со взрослыми.

– Вельмі цяжка было, – говорит Вера Ивановна. – Прасіла бацьку, каб зноў ажаніўся, а ён сказаў: калі будзе добры для мяне, тады жонка пакрыўдзіцца. Так і пражыў адзін усё жыццё. Каб кароўку накарміць, мы з бацькам шмат працавалі ў калгасе. Вяршкі жыта жалі, а пасля нам дазвалялі сваім каровам накасіць. 42 гады адпрацавала ў калгасе! Усё рабілі рукамі: і жыта жалі, і лён рвалі. Усё маё дзяцінства было гэткае… Дзеці гуляюць, пакуль мамкі снапы носяць, а я ўсё сама рабіла! Слёзы выціраю і нясу! – вспоминает женщина.

В большом деревянном доме за углом живет Ядвига Вацлавовна, родная сестра деда Стася. Слегка прихрамывая, Вера Ивановна идет к соседке по утоптанной гравийке, опираясь обеими руками на палки.

В доме бабы Яди пахнет котлетами. Она ждет гостей: едут дети из Борисова. Зимовала бабушка у дочки с зятем, а как только потеплело, вернулась в родные Кулеши.

– Я аж плакала, вельмi хацелася ў родную вёску! – говорит Ядвига Вацлавовна.

О своей жизни в Кулешах бабушка вспоминает с грустью, говорит, жизнь прошла, как одно мгновение.

Ядвига Вацлавовна зимует у дочки, а на лето приезжает в деревню

– За ўсё сваё жыццё плачу, дзетка! Якое ж яно было, тое жыццё! Спачатку вайна, мне было 5 гадоў. Варылi крапiву i лебяду i замест солi запраўлялi калiйным угнаеннем. Во, як выжывалi! Пасля вайны сталi фармiраваць калгасы. Нiхто не хацеў, бо ў людзей усё адпiсывалi: i хаты, i сараi, i скацiну. Голадна было i цяжка, мы ў касцёл басiком хадзiлi, каб боцiкi не рваць, бо купiць новыя не было за што.

Ядвига Вацлавовна о жизни в Кулешах вспоминает с грустью

Кажется, что через 50 метров от дома Веры Ивановны деревня кончилась. Но нет! За кустами виднеется дом с поросшими мхом окнами, за ним – еще один.

Заброшенные дома

Хата Франтишки Бронислововны стоит на самом краю деревни. Хозяйки во дворе не видно.

– Старая яна ўжо і сляпая, ногі хворыя, да аўталаўкі то прыйдзе, то не! І з людзямі нядужа размаўляе. З маладосці такая. Усе дзяўчаты з хлопцамі танцуюць, а яна – не. I замуж не выйшла, i дзетак не нарадзiла… – рассказывает Вера Ивановна.

Хата Франтишки Бронислововны

Несколько лет назад по обеим сторонам единственной кулешовской улицы стояли дома, а теперь вместо массивных деревянных срубов – поле с разросшимися кустами и утрамбованная земля. Брошенные, никому не нужные и разрушенные временем дома идут под снос.

Разрушенные временем дома идут под снос

– Шкода вёску! Вельмi сумна, нiкога няма. Быў 91 чалавек, а цяпер засталося тры! – говорят мне бабушки на прощание.

Юлия ЛАХВИЧ
Фотографии автора